[darkhole]

06.11.2010 в 01:47

Пишет  AliceNeko:

Искусствовед
Автор: AliceNeko
Бета: Ave Vagina
Название: Искусствовед
Пейринг: Картман/Кенни, Кенни/Кайл
Рейтинг: PG
Жанр: romance
Размер: мини
Статус: завершён
Размещение: с этой шапкой
Дисклеймер: Мэтт и Трей - всё им

***

Настойчивое солнце светит в глаза, раскрашивает волосы всеми оттенками красного. Кайл потягивается, неохотно встает и идет в ванную. После душа завтрак - пара тостов и чай. Теперь можно открыть ноутбук и проверить почту. Из десяти присланных сообщений девять оказываются спамом. Оставшееся привлекает внимание уже заголовком – «Приглашение на выставку картин Кеннета Маккормика». Кайл озадачен... скорее, даже шокирован. Текст сообщения удивляет его еще больше:

«Уважаемый Кайл Брофловски, Вы приглашены на презентацию картин Кеннета Маккормика, которая пройдет двадцатого декабря в 15.30, в выставочном зале города Саус Парк.»

Дело даже не в том, что Кайл понятия не имеет, где в Саус Парке выставочный зал. Кенни… Кенни однажды исчез - никого поначалу это не удивило, все давно привыкли, что он время от времени пропадает на пару недель. Но прошел месяц, полгода, год, а он так и не появился. Его родители понятия не имели, куда он запропастился. В итоге все решили, что Кенни окончательно покинул бренную землю в результате какого-то несчастного случая. С тех пор прошло без малого шесть лет. Как тут не удивиться?

Он никогда не слышал упоминаний о Кенни-художнике. Кайл открывает поисковик и набирает "Кеннет Маккормик". Первая же новость озаглавлена – «Художник-абстракционист: простые формы, поражающие воображение». Ничего конкретного она не сообщает, кроме того, что на последних выставках появились картины неизвестного ранее художника, отличающиеся необычным исполнением. Ни фотографий картин, ни биографии... ничего.

Кайл тянется к телефону. И берет трубку как раз в тот момент, когда он начинает звонить.

- Мистер Брофловски? – требовательно спрашивает голос из трубки.

- Д-да, это я.

- Это мэр Саус Парка. У меня к вам деловое предложение. В городе должна состояться выставка картин подающего надежды автора - их привезли, но автор так и не объявился. Мы не можем упустить возможность провести мероприятие, способное принести городу деньги и привлечь туристов. Так как вы искусствовед и выросли в Саус Парке, может быть, вы подготовите выставку?

- Я приеду, – отвечает Кайл.

***

Город совсем не изменился. Мама, папа и Айк по-прежнему живут здесь. Возможно, и я бы остался, если бы сразу после колледжа мне не предложили работу.

Оказывается, Айк снова сбежал из дома. Как я понял из гневной речи мамы, которую она обрушила на меня, едва я переступил порог, недавно в город вернулся Баттерс. Впрочем, долго он не засиживался - списался по интернету с шайкой байкеров и уехал исполнять свою детскую мечту. За ним-то и увязался Айк. Новость меня не взволновала - насколько я знаю своего младшего брата, он вернется. Максимум через неделю такая жизнь ему наскучит, и он сменит бесконечные шоссе на школьные будни.

Наскоро поев и успокоив за обедом маму, я пошел разузнать про выставочную площадь. Из головы не шел текст сообщения. Кенни всегда был не прочь нарисовать пару сисек в тетради по математике. Высокохудожественным такое хобби не назовешь. Хотя не так уж часто мы обращали внимание на то, что он там рисует... Внезапно мне стало стыдно. Никто и не подумал за эти годы, что он может быть жив.

***

Кабинет мэра тоже почти не изменился - Кайл помнил его с детства, они часто в нем бывали, чтобы в чем-то убедить или за что-то оправдаться. Сидевшая за столом женщина, столь долго занимающая пост мэра крошечного горного городка, выглядела разве что чуть более усталой.

- Кайл Брофловски. Добро пожаловать. – Она приветливо улыбнулась. - Рада, что вы приняли предложение по организации мероприятия. В городе нет никого, кто мог бы достойно выполнить это поручение.

- Рад вас снова видеть. Приятно заметить, что город все еще цел. – Кайл постарался убрать с лица тревогу, все его мысли были заняты внезапно воскреснувшим Кенни. А что насчет автора работ? Он так и не появился?

-Нет. Картины привезли неделю назад. По желанию художника они были размещены в одном из заброшенных домов города, что нас немало удивило. Его агент оставил все на нас, отправившись на поиски своего подопечного, исчезнувшего в самый неподходящий момент.

-А что насчет места проведения?

-Выставка должна состояться через два дня в конференц-зале аэропорта Хилтон.

У Кайла остался только один вопрос.

-Кому принадлежал тот дом? – он отчего-то затаил дыхание.

Мэр подняла глаза от разложенных на столе бумаг.

-Он принадлежал Лиэн Картман и её сыну.

***

Валяющиеся в нестриженом газоне пустые бутылки, пыльные оконные стекла - все напоминало о том, что никто здесь больше не живёт. Кайл подошёл к двери и остановился в нерешительности. Когда любимый «поросёночек» уехал в колледж, Лиэн тоже покинула Саус Парк. Здесь ей больше не о ком было заботиться.

Ключ нашёлся под карнизом крыльца. Кайл открыл дверь и вошёл в дом. Он хорошо помнил обстановку и без труда нашёл выключатель, но, когда комната озарилась светом, оказалось, что всё выглядит совсем иначе. Всё пространство занимали картины - прислоненные к стенам, закрепленные на планшетах... их было даже слишком много. Дом стал похож скорее на мастерскую, нежели на временное хранилище. На пыльном полу обнаружились раскиданные в беспорядке кисти, пятна краски и полотна белой ткани. Такая же ткань скрывала большинство картин. Всё это казалось достойным продолжением странной череды событий, приведшей его в город.

***

Открытые всем взглядам, образцы таланта Кенни поражают яркостью красок. И нагнетают напряжение, будучи чрезмерно вызывающими в окружении своих скрытных собратьев. В этих абстрактных переплетениях фигур преобладает красный цвет. Их будто рисовали в исступлении, причем перепачканными краской руками. Я чувствовал себя Алисой, попавшей в кроличью нору. «Всё страньше и страньше». Мне стало жутко от мысли о том, что нужно обойти весь дом - я поймал себя на мысли о том, что не могу заставить себя сдёрнуть ткань с одной из картин. Это казалось таким же пугающим, как заглянуть под саван.
Собравшись с духом, я всё же потянул за край ближайшего покрывала, которое, медленно сползая, открыло знакомый до боли пейзаж. Остановка, на которой мы собирались в детстве. Только на картине ночь, а на остановке - пусто; она выглядит, как место преступления или что-то подобное. Срывая куски ткани, я обнаруживал всё новые виды родного города - вот только выглядел он так, словно принадлежал тёмным силам. Лишь ветер не боялся гулять по его сумрачным улицам, кружа обёртки и тревожа снежные сугробы... ветер и Кенни. Всё настолько реалистично, что я невольно держался на расстоянии, боясь провалиться в одно из полотен, каждое из которых представлялось окном в другой Саус Парк. Такой, каким его видел Кенни… Мы никогда не задумывались о том, каким видит жизнь человек, постоянно сталкивающийся со смертью.
Я обошёл весь дом, осталась только одна нераскрытая дверь. Комната Картмана.

Возможно, уже взошла луна. Или яркий фонарь светил в окно. Представшее мне тогда перед глазами – образец сюрреализма. В воздухе витал запах пыли и красок, как и во всём остальном доме - но ни красок, ни даже пыли в той комнате не было. Идеально, стерильно пустая, при свете дня она напоминала бы белоснежную палату в психиатрической клинике. Тогда же всё было погружено в тень, за исключением возвышающегося точно в центре мольберта, похожего на призрак. Именно на него падает свет из окна.

***

У Кайла было чувство, будто его заманили в ловушку. Но он подошел и стянул с ожидающего его «призрака» покрывало. Это и в самом деле он – призрак прошлого.

Раннее зимнее утро. С серого неба падают крупные хлопья снега. Маленький Кайл сидит на ступеньках крыльца, из-под надетой набекрень шапки торчат во все стороны рыжие прядки. Он рассматривает снежинки, упавшие в подставленные ладони.

- Тебе понравилось? Эта картина очень важна для меня.

От неожиданности Кайл вскрикнул и уронил сжатую в руке ткань, которая ровными складками соскользнула на белый пол. Оборачиваться страшно - но он сделал это и оказался лицом к лицу с тем, кого узнает даже в кромешной тьме. Несомненно – это Кенни. Растрёпанные светлые волосы. Оранжевый джемпер. Странная улыбка.

- Я так ждал тебя, Кайл. – проговорил он. – Так хотел, чтобы ты увидел эту картину. Хотел рассказать тебе свою историю.

- Кенни… Я рад, что ты жив.

- Ну-у, в моём случае жизнь - понятие относительное, – ухмыльнулся Кенни. – Вот то, что всё в порядке с тобой, действительно радует. Так ты хочешь узнать, как всё было?

- Конечно. Я очень хочу знать, – ответил Кайл.

- Давай присядем.

И они уселись на пол рядом с мольбертом.

История Кенни.

Я хорошо помню то воскресное утро, помню тебя девятилетнего в шапке набекрень. Как можно с таким восхищением смотреть на снежинки? Для меня это было странно. Я мог обрадоваться куску пирога или паре долларов, но радость от чего-то столь незначительного казалась тогда крайне странной. Но, Кайл, ты был очень красивым. Так увлекся, что не заметил меня, проходившего по тропинке. Мне тогда досталось от отца за попытку съесть последний кусок хлеба, и я удрал слоняться по городу. А тут ты. И отчего-то мысли о голоде, поганой жизни - они развеялись, как только я тебя увидел.

Я был единственным, кто никогда не отказывался прийти к Картману, чтобы поиграть в «новую супер-пупер-мега игру», к которой прилагались пицца, пиво и бесконечные рассуждения о том, что до конца своей ебаной жизни я останусь нищим нарывом на лице общества. Ещё в детстве мне не требовалось много времени, чтобы понять – все эти шипы и чрезмерный пафос суть не что иное, как сложная система защиты. Но зачем пытаться что-то изменить? Проще изредка огрызаться и не обращать внимания.
В любом случае я знал вас всех лучше, чем вы сами себя знали.
Сложно представить, как хорошо можно выучить повадки людей, словно тень, обретаясь неподалеку. На тени не обращают внимания, все привыкли, что они просто есть. Как ни странно, но вторым человеком, умеющим видеть сокрытое в людских душах, был Баттерс. Ещё одна тень города Саус Парк. Ещё одна жертва защитной системы Картмана. К сожалению, наивному и сочувствующему Баттерсу этот талант не мог принести ничего хорошего.



В свободное от Картмана и его игр время я переходил на свидания почти со всеми девчонками Саус Парка. В конце концов, репутация послужила мне источником стабильного дохода. Они платили за секс, предпочитая в первый раз переспать со мной. Однажды после уроков на подходе к дому меня нагнал Твик, чему я безмерно удивился - его редко можно было увидеть разговаривающим с кем-либо, да и в тот момент ему больших трудов стоило высказать свою просьбу. Он тоже хотел получить свой первый раз.

Всё было зашибись. Жизнь протекала размеренно и ненапряжно. Но однажды случилось это.

Липкие от пролитой выпивки пальцы, срывающие одежду. Ветхую и ненадежную, рвущуюся при малейшем усилии. Эти руки не знают преград. Выдирают волосы, причиняют боль. Губы у самого уха. Горячий шепот долго стоял в ушах уже после того, как все закончилось. «Ты плохой мальчик. Распутный нищий ублюдок. Нужно наказывать плохих мальчиков. Если ты потерпишь, я заплачу тебе больше, больше, чем платили они. Нет, закрой рот! Говорить можно только мне, а ты молчи». Кровоподтеки на бедрах держались почти месяц. Губы кровоточили несколько дней. И не только губы. Невозможно забыть боль, жесткий ворс ковра, вес чужого тела и луну в окне, выплывшую из-за облаков будто специально для того, чтобы осветить эту сцену. И я уже не мог сказать Картману, что платили мне не совсем за это. Всё произошло в этой самой комнате, примерно там, где мы сейчас сидим.

Но он действительно заплатил больше других. К огромному моему удивлению, протрезвев и вспомнив, как всё было, он отдал мне все свои сбережения.

Вместе с его деньгами у меня набралась достаточная сумма для того, чтобы свалить из Саус Парка. Появилась надежда получить хоть какое-то образование. И я уехал, не сказав никому и слова. Поразмыслив, поступил в художественный колледж. И даже окончил его.

Самой жестокой обидой из того времени был совсем не Картман, а ты. Ты никогда не принимал меня всерьёз. Не жалел по-настоящему, когда я погибал в очередной раз. И, наверное, не очень-то и расстроился моему исчезновению. А я начал рисовать ради тебя. Ради того образа искреннего ребёнка. Ты стал моей музой.

Думаю, теперь тебе понятно, отчего именно этот дом я выбрал, и почему именно сюда я заманил тебя с помощью нашей не блещущей интеллектом градоначальницы.

***

Улыбаясь немного странно, словно пьяный, Кенни протянул руку и провел кончиком указательного пальца по нижней губе Кайла.